перевод: Alex

ВОГ: – В песне „Slow Burn“ вы говорите о стенах, имеющих уши. Не напоминает ли это полицейское государство Джорджа Оруелла из «1984»?

ДБ: – Да, между этим писателем и мной имеются параллели: мы оба разочаровались. Оруелл – в коммунистической партии, а я – в 21-м веке.

Поэтому ваши новые вещи звучат так мрачно?

Как же я мог написать веселые песни? Я еще задолго до 11-го сентября чувствовал, что произойдет что-то ужасное. Еще с выборами Джорджа Даблъю Буша в президенты США я понял, что нам ничего хорошего ждать не приходится.

В „Better Future“ вы надеетесь, что будущее будет лучше.

Только не спрашивайте меня, как оно должно выглядеть. В настоящий момент все было бы лучше того, что мы имеем. Раскрывая газету, я каждый день жду, что начнется третья Мировая война. Меня пугает то, что моя дочь должна расти в таких условиях.

А что, детство вашего сына Джо, который родился примерно 30 лет назад, действительно настолько было лучше?

Честно говоря, я не был хорошим отцом. Я пропустил первые пять лет его жизни, потому что непрерывно ездил в турне. Я до сих пор раскаиваюсь в том, что мы узнали друг друга только позднее.

Вы исправились за эти годы?

Само собой. О своей дочери Александрии Заре я забочусь с того момента, как она появилась на свет. Я ее боготворю.

Что еще изменила семья в вашей жизни?

Я стал более открытым. До того, как я встретил свою жену Иман, я был самым настоящим отшельником. Если меня приглашали на вечеринку, я там ни с кем не разговаривал. Иман научила меня обращаться с людьми.

Счастливый супруг, счастливый отец – а почему же вы тем не менее мучаетесь комплексом неполноценности?

C чего вы взяли?

С того, что в песне „Afraid“ вы поете: «Хочу быть умнее, хочу быть выше, боюсь сам себя.»

Окей, признаю: я раним и пуглив. Тем не менее в этой вещи речь идет не обо мне. Я возражаю обществу, которое всех, кто не укладывается в его представления, припечатывает как «аутсайдеров».

А все же вы в качестве Зигги Стардаста чувствовали себя вполне удобно в шкуре аутсайдера, или как?

Не верьте, что я был счастлив в те времена. Не смотря на свой успех я частенько впадал в отчаяние.

Может быть, вы были слишком молоды для славы?

Другие так называемые «иконы» в том возрасте, в котором я тогда был, уже вполне освоились со своей популярностью. Я страдал от недостатка уверенности в себе. Что бы я ни делал, мне казалось, что этого недостаточно. Я хотел все делать идеально.

Сейчас вы все еще так же самокритичны?

Я понял за это время, ЧТО я могу делать. Когда мы работали над „Heathen“, то в студии я почти во всех песнях сам играл на синтезаторе. Хотя мой продюсер, Тони Висконти, все время меня спрашивал: «Ты же только репетируешь, Дэвид, да?» Тем не менее, я не сдался, потому что у меня была уверенность в своих способностях. Сейчас я чувствую, что в ближайшие годы напишу некоторые из своих самых значительных вещей.

А это значит – еще большая слава, еще большее богатство.

О нет, на компакт дисках в ближайшем будущем ничего нельзя будет заработать. Интернет изменил весь музыкальный ландшафт. Те, кто может скачивать песни из интернета, больше не хотят за них платить. Я прогнозирую, что самое позднее через 10 лет не останется ни одной пластиночной фирмы.

Что же тогда будет с артистами?

И по нам эти перемены тоже больно ударят. Боюсь, скоро людям уже недостаточно будет простого даунлода. Они будут микшировать наши песни заново по своему вкусу. С этим мы потеряем копирайт, а, как следствие, и наши доходы.

Ну, за ваши концерты фэны все равно будут платить. Что, если вам придумать какой-нибудь новый отпадный персонаж, вроде Зигги Стардаста?..

Забудьте об этом! Такие персонажи меня больше не вдохновляют. Не люблю повторяться. А все же – кто знает, может, я в один прекрасный день поставлю пьесу о Зигги Стардасте.

Надеюсь, она будет оптимистичнее ваших теперешних песен.

Этими песнями я хотел, единственно, объяснить, что время нельзя повернуть вспять. Мы должны учиться принимать нашу жизнь такой, какая она есть. Тоской по прошлому ничему не поможешь.