перевод:  Alex

«Было бы у меня время, понарассказывал бы я вам вещей…
Ну, которые Я могу рассказать ВАМ! [смех в зале] Ну, вы же не знаете и половины!»

“Life On Mars”  

«Добро пожаловать на Storytellers. [приветственные аплодисменты в зале]

Около 1968-го мой тогдашний издатель спросил, не сделаю ли я английский вариант текста для французской песни, которую он тогда опекал. Она называлась “Ком Д’абитюд”, ох, извините, “Comme d’Habitude” [с французским, якобы, произношением]!  (“Как обычно” – фр. – прим. перев.). Я сказал, нет проблем, сляпаем. И я превратил её в песню с чудовищным названием “Even A Fool Learns To Love”, которую он тут же забраковал (вполне справедливо, я думаю) и передал её Полу Анка, который сделал свой собственный английский текст, назвав его скромно, но со вкусом “MY Way”. Зато [смех в зале]. Ага, вот-вот… Зато я в отместку написал “Life on Mars?”. Настал праздник и на моей улице, когда Барбара Стрейзанд решила to cover “My Arse” (некоторые перевели бы как “сделать кавер-версию песни”, но мы-то знаем, что это значит! – прим. перев.), во время одного из своих несколько более потерянных периодов (slightly more lost periods – продолжаем пошлить! periods – менструация – прим. перев.) [понимающие смешки в зале]. Её тогдашний муж был у неё за парихмахера, продюсера и аранжировщика одновременно, вот он и завил песню уж больно горячо [смех в зале].

Ну да ладно, я могу вам рассказать о том времени, когда я впервые встретил Марка Болана, который стал моим очень-очень близким другом [аплодисменты, видимо, в память о Болане]. Мы вообще-то встретились ещё в самом начале 60-х… Мы были ничем – просто двое детишек, пустое место с огромными амбициями. И у нас обоих был один и тот же менеджер, так что мы встретились, когда красили стены в офисе этого нашего менеджера:
– Ты кто?
[голосом Болана]:
– Я – Марк.
– А чем ты занимаешься? 
– Я певец – [изображает, как водит малярной кистью по стене]
– Ну да… Я тоже… Кто ж ещё… Ты мод? – [продолжая мазать стену]
– Да я – король модов! Твои ботинки – просто дерьмо…
– …У самого-то!..

Так мы стали лучшими в мире друзьями… Марк повёл меня прибарахлиться по помойкам. В то время модный район Карнаби-стрит переживал небывалый подъём, и вместо того, чтобы заменить пуговицу на рубашке или молнию на брюках, они просто выбрасывали всё в мусорные баки в конце дня. Так что мы обычно прохаживались взад-вперёд по Карнаби-стрит неподалёку от Кингз-роуд в районе 10 часов вечера, перерывали мусорные бачки и так составляли свой гардероб. Вот житуха была!..» 

“Rebel Rebel” – первые аккорды

[бурные аплодисменты в зале, но вместо того, чтобы спеть, Боуи под этот ненавязчивый аккомпанемент продолжает]:
«Могу ещё рассказать вам вот что: когда мы играли в рабочих клубах на севере – очень жёсткий райончик – и я впервые появился на сцене как Зигги Стардаст… Я сидел в гримёрке одного клуба и спросил у менеджера (этого заведения):
– Э-э, не могли бы вы мне, пожалуйста, показать, где здесь туалет?
А он в ответ, на резком “скаузе”:
– Значит так, выглянешь в коридор, увидишь в конце раковину у стены – туда и делай.
Я коротко притопнул своими сапогами на высоких каблуках и говорю, тоном оскорблённого, но снисходительного денди:
– Дорогой вы мой, я не писаю в раковины!
А он мне:
– Слышь, сынок, что сгодилось для Ширли Бэсси, сгодится и для тебя! [бурная реакция в зале]
Вот это были деньки!..»  

“Rebel Rebel” – невнятный отрывок [зрители хором подпевают “I love you so!”] 

«Эта… э-э… маленькая хорошенькая песенка – с нашего нового альбома, который называется “hours…” Песня называется “Thursday’s Child”… “Thursday’s Child”. Это название вовсе не связано с какими-то тайными знаниями, как вы, возможно, подумали, а навеяно воспоминаниями об автобиографии Эрты Китт (Eartha Kitt). Когда мне было около 14-ти, моим любимым чтивом на ночь были Эрта Китт и Д.Г. Лоуренс [смешки в зале] Ну ладно, не только на ночь… И я наткнулся на бумажное издание – W.A. Smith’а – истории жизни Эрты Китт, которая (на обложке книги) стояла, очень сексуально, прислонившись к дереву на фоне полей, и история эта называлась “Thursday’s Child”. И это осталось со мной с тех пор… с тех пор как мне было 14. Не знаю почему. И это всплыло, когда мы писали песню. Вообще-то эта песня не об Эрте Китт… [смеётся]»

“Thursday’s Child”  

«Покойный, но, тем не менее не желающий успокаиваться Стив Мэрриотт и я были близкими приятелями в 60-х. Стив был коротышкой [показывает на уровне пояса], но полон великих идей.
[Голосом Мэрриотта]:
– Боже, у меня идея! – мог он сказать, уничтожая яичницу с ветчиной. – Почему бы нам не создать ритм’н’блюз-дуэт и не назваться Давид и Голиаф? Ты будешь Давидом…
В то время я валял дурака с одной группой, вроде группы Мадди Уотерса, под названием The Manish Boys. И вот как-то вечером он (Мэриотт) приходит ко мне в гримёрку и говорит:
– Знаешь, я тут потолковал с Кенни и Ронни, и мы основываем группу.
– Н-да?
– Да. Но что же нам делать – у нас будут такие гигантские усилители и огромная драм-кухня, а сами мы такие маленькие-премаленькие. Так что мы решили назваться The Small Faces.

Что ж, у них неплохо получилось.

Эта песня – примерно того же периода, может, немного позже. Это первая песня, которую я написал и записал как соло-артист. И называется она – с немалой долей самовлюблённости – “Can’t Help Thinking About Me” [радость в зале]. В ней две самые ужасные строчки стихов, которые я когда-либо написал (и мне придётся их спеть):

“My girl calls my name ‘Hi Dave’ 
Drop in, come back, see you around
If you’re this way again”

Ну, разве не кошмар? Если вы глянете после этого на стихи Tin Machine!»

Ривз Гэбрелз: «Вы можете взглянуть на их создателя!»
Боуи: «Их создал компьютер, приятель!»

“Can’t Help Thinking About Me”

«Кажется, меня обвиняют в том, что я довёл до могилы 60-е… Это неправда. Потому что, насколько я знаю, когда я пришёл, 60-е были уже мертвы. Я только помог вынести тела…»

«Вернёмся на минутку к Стиву Мэрриотту! Нам обоим служил один роуди. По случаю этого анекдота назовём его Даг Беннет. Имя такое. Он был такой невысокий, коренастый, мрачный и абсолютно безграмотный. Но он нам верно служил. Как-то раз у меня оказалась в распоряжении американская машина; я был вне себя от возбуждения. Сам прыгнул за руль, посадил Даги рядом, и мы рванули по автобану на концерт. С ветерком. Ну и конечно, при моей-то везучести, нас тут же тормознула полиция. И вот наш английский коп подходит вразвалочку к водительскому стеклу… А где водительское стекло у английской машины?.. Стучит по стеклу, оно опускается, и он говорит:
– Вы знаете, с какой вы едете скоростью, сэр?
А Даг ему в ответ:
– Не-а. Даг Беннет не умеет ни читать, ни писать, да и водить тоже…
[смех и аплодисменты]

Мы с Игги Попом были двумя негодными мальчишками. Мы отправились в Берлин, чтобы стать лучше.
[Голосом, подозрительно напоминающий Иггиевский]:
– Или это я насмотрелся Travel Channel?
Уже не помню. [зал аплодирует] Ха-ха!.. Типично для ХХ века – стоит сделать рекламу, как все хлопают.

Помню одно утро после особенно отрывной ночки. Мы оба встретились в кафе-баре, куда часто ходили и обсуждали подвиги предыдущей ночи. И Игги (он же Джим) рассказал мне о совершенно необыкновенных событиях. Он сказал, что был в одном панк-клубе, и там отмечали день рождения Стены: построили абсолютно идентичный макет Берлинской стены, и ровно в полночь 50 оголтелых панков бросились на эту стену и разнесли её в пух кулаками, зубами – всмятку, всмятку… Но он сказал, что после всего этого погрома (и это было самым трогательным) маленькие группки тех самых панков стояли в уголках и горько плакали. Я подумал, что это невероятно трогательная история. И настоящее, не проходящее воспоминание о Берлине, каким я его знал.

Это песня, которую я написал вместе с Джимом примерно в то время, и, думаю, она тоже о вмешательстве и эксплуатации. Начинай, Майк!» 

“China Girl”

«Говорят, воспоминания – краткое переложение судьбы. И я, кажется, припоминаю, как где-то в 70-х один революционер-яппи, Эбби Хоффман, сказал мне как-то за стаканчиком:
– Завтра никому не обещано, – и напомнил мне, что, когда мы перемещаем хоть крупицу песка, Земля уже не та, что прежде.

“О том, кто отправляется в деловую поездку, но не достигает цели, никогда не жалеют”, сказал Дэвид Мэмет. И это приводит нас к песне о сиюминутности – новой песне с нового альбома, которая называется “Seven”.  

“Seven”

«Люди, следовавшие за Зигги и Спайдерами были, частично, медлительно-утончёнными актёрами, частично – толстошеими гангстерами. Могу только дивиться».

«“Drive In Saturday”была написана как… [аплодисменты] …была, вообще-то, написана как очередной сингл для Mott The Hoople, у которых был довольно солидный успех с другой песней, которую я написал для них – “All The Young Dudes”.

Ну что ж, к этому времени они решили, что пора им выпускать сингл собственного сочинения, так что песню вернули мне обратно. Я был так зол, что как-то ночью во Флориде взял и сбрил себе брови. Вы думаете, я шучу, но я… [смеётся] я вовсе не шучу. Я ужасно напился и сбрил брови, так я был раздражён, что они не пожелали делать мою песню».

Кто-то из группы: «Хороший им урок».
Боуи: «Да-да. Хороший им урок. А теперь она прозвучит для вас».

“Drive In Saturday”

«В 1975-м и 1976-м… и частично в 1974-м… и несколько недель в 1977-м [хихиканье в зале]… я, кажется, проходил сквозь самые чёрные дни своей жизни. По-моему, это было так ужасно, что любое воспоминание почти невозможно – очень болезненно. Меня тогда занимали вопросы вроде “Интересуются ли мёртвые делами живых?..” [делает соответствующее тогдашнему психическому состоянию выражение лица] “Смогу ли я переключать каналы на телеке, не нажимая на кнопочку?..” [изображает, как он гипнотизировал телек] 

Эта следующая песня была непроизвольным знаком отчаяния. Уверен, что это был крик о помощи. Она называется “Word On A Wing” – с альбома Station To Station.

“Word On A Wing”