Аудио интервью Дэвида Боуи с его американским пресс-агентом Черри Ваниллой, RCA, Нью-Йорк, 1973 год

In English - youtube.com
Перевод - Марина Машкина
Источник - bowiepages.wordpress.com

Черри: Это Черри Ванилла из студии Ар-Си-Эй в Нью-Йорке. Сегодня мне выпала честь взять интервью у Дэвида Боуи. Привет, Дэвид (смех).

Дэвид: Надо говорить «Здравствуйте, Дэвид», а ты — «Привет, Дэвид».

Черри: Вчера вечером я спрашивала тебя насчет буквы Z, она так часто появляется рядом: Зигги Стардаст, своего ребенка ты назвал Зоуи, и твоего тур-менеджера зовут Зи. И я спросила, имеет ли она для тебя какое-то особенное значение или это просто…

Дэвид: Мы отлично подходим друг другу, уверен, что она помогает мне во всем, что я делаю. Она меня преследует, очень важная для меня буква.

Черри: Как ты придумываешь такие названия, ну типа, Aladdin Sane, The Jean Genie? Это приходит из твоей прошлой необычной жизни или откуда?

Дэвид: Нет, вовсе нет. Эти названия приходят, когда я пишу, из того материала, который я пишу.

Черри: Тебе кажется, что ты, как исполнитель, должен нести какое-то послание людям?

Дэвид: Все, что я могу — поделиться той информацией, которой обладаю.

Черри: Ты получаешь информацию откуда-то свыше, может быть, с другой планеты?

Дэвид: Я осознаю, что мне доступна информация, недоступная другим людям, и что у меня больше возможностей выразить это в творчестве.

Черри: Ты чувствуешь какую-то особую связь с Марсом или с Землей?

Дэвид: Мне кажется, все планеты важны для нас, не только Земля.

Черри: Когда ты пишешь песни, слова обычно приходят к тебе как поток сознания, свободный полет мысли? Я хочу сказать, сразу ли ты понимаешь, какой смысл хочешь вложить в песню?

Дэвид: Да, все это приходит ко мне сразу, очень быстро.

Черри: Очень быстро?

Дэвид: Да.

Черри: А слова обычно появляются раньше, чем музыка?

Дэвид: Эмм… Я… вообще-то вначале рождается мелодия, а лирика приходит отдельными строками, и я соединяю стихи с разными мелодиями, пока…

Черри: Ясно.

Дэвид: …они должны подойти друг другу, и тогда… озарение…

Черри: Озарение, что это именно те слова.

Дэвид: Целая вещь никогда не рождается сразу.

Черри: Никогда?

Дэвид: Редко.

Черри: Твои планы на этот тур…

Дэвид: Да…

Черри: …можешь рассказать нам подробнее о том, что изменится в твоем выступлении?

Дэвид: Ну, будет более длительное шоу.

Черри: О, более длительное шоу, чем в прошлый раз?

Дэвид: Я полагаю, не меньше полутора часов, возможно, в некоторых местах два часа, наша программа это позволяет.

Черри: Отлично. Ты добавил несколько музыкантов в группу? Расширил состав своей группы?

Дэвид: Нельзя сказать, что я сильно ее расширил, просто добавилось несколько человек для шоу, и группа, вероятно, не будет сильно отличаться от The Spiders: Мик Ронсон, Вуди Вудманси и Тревор Болдер. Но теперь у нас будет еще несколько музыкантов и певцов, которые присоединятся к нам в туре: Майк Гарсон на клавишных, он из Нью-Йорка, вернется Кен Фордхэм — саксофонист из Англии, и два вокалиста. Один из них Джефф Маккормак, а еще Хатч, он поет, играет на гитаре, на конгах и перкуссии.

Черри: Друзья детства снова вместе?

Дэвид: Да, друзья детства.

Черри: Вы с Хатчем когда-то играли в группе, которая называлась «Feathers»?

Дэвид: Ага.

Черри: И «Feathers» создавали так называемое мультимедийное шоу?

Дэвид: Да, тогда это называлось мультимедийным шоу.

Черри: Вы снимали фильмы, делали слайды, танцевали…

Дэвид: Да, мне очень нравилось то, что мы были единомышленниками. Мы занимались пантомимой, танцем живота, Хатч играл на гитаре, я играл и пел. Это было интересно.

Черри: Может, вы сделаете подобную постановку про Валентайна Майкла Смита (персонаж Роберта Хайнлайна из фантастического романа «Чужак в чужой стране», землянин, воспитанный на Марсе – прим. перев.). Возьмитесь за это!

Дэвид: Я… спросите лучше у моего менеджера (смеются).

Черри: Но тебе нравится эта история, ты смог бы превратить ее в поэму?

Дэвид: Да, я думаю, да.

Черри: Ты мог бы написать саундтрек для такого фильма!

Дэвид: Я думал об этом…

Черри: А тебя когда-нибудь приглашали писать музыку для фильма?

Дэвид: Никогда.

Черри: Это будет следующим шагом.

Дэвид: У меня уже есть одна вещь, которую я хочу использовать для фильма.

Черри: Теперь осталось придумать к ней фильм?

Дэвид: Да.

Черри: Что, и стихи?

Дэвид: Нет, просто музыка.

Черри: Как тебе кажется, когда к тебе приходит поэтическая строка, и ты поешь ее, или может быть, проговариваешь ее, в конце концов, в ней остается изначальная идея?

Дэвид: Я понял. В тех вещах, которые я пишу, обычно существует больше одного смысла, кроме того, тексты меняются в процессе записи материала — и смысл, и эмоциональность, и композиция. Это происходит довольно часто. Бывает, акценты полностью меняются после того, как трек записан.

Черри: Когда ты начал заниматься музыкой, ты стал интересоваться буддизмом?

Дэвид: Да.

Черри: Как долго это продлилось?

Дэвид: Долго.

Черри: Ты собирался уйти в монастырь?

Дэвид: Я был близок к этому. Когда я переехал в Лондон, я познакомился с буддистской общиной, у нас был лама. Мы все очень любили друг друга.

Черри: Когда ты учился, ты звонил маме и рассказывал об этой стороне своей жизни?

Дэвид: Да. Я говорил, что я медитировал, когда жил в Лондоне.

Черри: У тебя когда-нибудь были проблемы с наркотиками?

Дэвид: Был период, когда я увлекся.

Черри: ЛСД?

Дэвид: Да.

Черри: Ты писал песни под ЛСД?

Дэвид: Нет, я никогда не работал в таком состоянии.

Черри: Правда? И ты никогда не выступал под кайфом?

Дэвид: Нет.

Черри: Я знаю, что ты отрицательно относишься к наркотикам. Что ты думаешь о них теперь и вообще?

Дэвид: Ничего не думаю.

Черри: Тебе просто перестало нравиться это состояние?

Дэвид: Ага.

Черри: Но наркотики усиливали твои творческие способности или?..

Дэвид: Нет.

Черри: Ты отвык от наркотиков или заменил их своей связью с красной планетой?

Дэвид: Я же говорю, когда я выступаю или пишу, чаще всего я чувствую себя пустым сосудом, проводником, по которому идет информация.

Черри: Это особое чувство возникает, когда ты выступаешь или когда пишешь?

Дэвид: Я не могу точно определить момент.

Черри: Ну, а когда ты занимаешься любовью, ты тоже чувствуешь что-то подобное?

Дэвид: Эмм… не уверен, что я могу дать этому определение.

Черри: Но это похоже на то, что ты испытываешь на сцене?

Дэвид: О, да.

Черри: Ты оказываешься в том же состоянии или на том же уровне?..

Дэвид: Нет-нет-нет. Заниматься любовью — это совсем другое.

Черри: Ок, итак ты прибыл сюда.

Дэвид: Да.

Черри: Ты был готов к тому, как встретила тебя Америка?

Дэвид: Когда я приехал сюда в прошлый раз, я был маленькой пешкой, но теперь я стал большой шишкой, приходится с этим справляться.

Черри: Ты до сих пор чувствуешь себя пешкой?

Дэвид: Прошло девятнадцать месяцев, ха-ха.

Черри: Разве Америка не принимает тебя?

Дэвид: Это я не принимаю Америку. Я вижу, что мы очень разные.

Черри: Тебе здесь нравится?

Дэвид: Америка меня возбуждает.

Черри: Как тебе кажется, темп жизни здесь намного выше, чем, к примеру, в Лондоне?

Дэвид: Да, в городах здесь жизнь бьет ключом, мне нравится темп жизни.

Черри: Это правда, что ты видел летающие тарелки?

Дэвид: Наверное.

Черри: Ты не уверен, видел ты их или нет?

Дэвид: Я уверен, что я, наверное, их видел.

Черри: И где это было?

Дэвид: В Хэмпстеде, в центре Лондона.

Черри: Что ты почувствовал, когда их увидел?

Дэвид: Они держались очень близко… и я смог их рассмотреть.

Черри: Ты был взволнован, или напуган, или?..

Дэвид: Нет. Они просто меняли цвета, они были оранжевыми, потом становились краснее. Цвет был странным.

Черри: О, а тебе хотелось, чтобы они приземлились?

Дэвид: Нет, не думаю… мне, может, и хотелось бы, но думаю, этого вряд ли хотелось всем остальным. (Смеются)

Черри: Существует что-то, чем тебе хотелось бы заниматься больше, чем выступать? Может, ты увлекаешься археологией или еще чем-то необычным, хочешь раскапывать пирамиды?

Дэвид: Нет, больше меня ничего не увлекает.

Черри: Ты хочешь только писать и выступать?

Дэвид: Ага.

Черри: А как же заниматься любовью, делать новых Зоуи?.. Ладно, расскажи о песнях в альбоме?

Дэвид: В новом альбоме?

Черри: Да.

Дэвид: «Паника в Детройте».

Черри: Ты написал эту песню в Детройте?

Дэвид: Да.

Черри: Там действительно была паника, в Детройте?

Дэвид: Не то чтобы паника, но там произошло несколько плохих вещей, и еще кое-что произошло потом, но так не раз бывало — то, о чем я написал, действительно происходило позднее.

Черри: И ты написал «Time».

Дэвид: Да.

Черри: А потом то, о чем поется в этой песне, случилось с Билли из Dolls? Вы были друзьями?

(Барабанщик американской группы New York Dolls Билли Мурсия умер в 1972 году в Британии, во время гастролей на разогреве у Рода Стюарта, от передозировки квалюда, смешанного с алкоголем - прим.перев.)

Дэвид: Ага.

Черри: Еще одна твоя песня называется «Lady Shining Soul»?

Дэвид: «Grinning Soul».

Черри: «Grinning Soul». Очень грустная песня.

Дэвид: Да, очень-очень грустная. Мне хотелось рыдать, когда я ее писал.

Черри: Она тоже написана в Америке?

Дэвид: Нет, в Англии.

Черри: Это единственная песня в альбоме, написанная не в Америке?

Дэвид: Я написал ее в Лондоне.

Черри: «Aladdin Sane» как бы балансирует между джазом и роком, очень джазовый… так ты собираешься играть в туре джаз?

Дэвид: Нет, я просто взял роковые мелодии и добавил туда те вещи, которые мне интересны. Но я не вижу необходимости придерживаться джазовой формы в шоу, которое я планирую для нового тура.

Черри: Тебе нравится играть акустическое шоу?

Дэвид: О, да.

Черри: Здорово!

Дэвид: Да, я очень люблю это делать.

Черри: Только ты и гитара.

Дэвид: Да, или другой инструмент.

Черри: На каких еще инструментах ты играешь?

Дэвид: На альт-саксофоне и немного на пианино.

Черри: Некоторые люди считают тебя безумным… твоя сексуальность, те вещи, которые ты пытаешься делать…

Дэвид: Кого ты видишь перед собой?

Черри: Ну, я имела в виду, что ты сказал в нескольких интервью…

Дэвид: Ты ведь тоже брала у меня интервью…

Черри: Да, это правда, и для меня ты очень даже мужественный, но…

Дэвид: Мне начинать [доказывать свою мужественность], ха-ха?