MY FRIEND DAVID BOWIE by Hanif Kureishi | The Guardian | 12 August 2017

Ханиф Курейши "Мой друг Дэвид Боуи" 

In English - theguardian.com
Перевод - Мария Лимаева 
Источник - vk.com

 

Одним из первых и самых важных советов, которые я получил от Дэвида Боуи – дело было в начале девяностых – это записывать имена секретарей и ассистентов, с которыми работаешь. Он объяснил, что это поможет в будущем, когда потребуется связаться с нужными людьми. 

Шарм, как отмечает Альбер Камю в «Падении», это способность получить согласие, не говоря ни слова. И, чтобы добраться до важных людей, Майор Том, или же Капитан Том – имя на котором настаивал Фрэнк Заппа, у которого Боуи попытался увести гитариста – сполна попользовался своим, которого ему досталось с избытком. Прокладывая путь через ассистенток, секретарш и тысячи других женщин, с которыми он спал, порой не с одной за ночь, на настоящих оргиях, которые устраивались на Окли -Стрит в Челси, где он жил Энджи Барнетт, состоя в что тогда изящно называлось «свободными отношениями». 

Отец Боуи, который немало знал о музыке, с ранних лет поддерживал сына, и был, пожалуй, его самым первым поклонником, являлся главой пиар-отделения в благотворительном учреждении Dr Barnardo’s. В каком-то смысле, Боуи и сам работал в сфере пиара, рано осознав, как многое значит имидж. Ещё подростком он научился очаровывать как мужчин, так и женщин. В двадцать с небольшим он склонялся в сторону мужчин, среди прочих имея интимные отношения с танцором и хореографом Линдси Кемпом и композитором Лайнелом Бартом. В интервью редактору GQ Дилану Джонсу для книги «Жизнь Дэвида Боуи» Кемп жизнерадостно сообщает, что Боуи «с кем только не спал», включая – к его страшному огорчению – его дизайнера по костюмам, что привело бедняжку Кемпа к попытке самоубийства, когда он въехал на велосипеде в море в стремлении воссоздать одновременно сцены из «400 ударов» и «Похитителей велосипедов». 

По рассказам ещё одной незадачливой воздыхательницы, Мери Финниган – автора прелестной книжки «Психоделия в пригородах» об отношениях с Боуи в Бекенхэме, вскоре после того, как он покинул дом и расстался девушкой с восхитительным именем Гермиона Фартингейл – как-то днём Барт заехал в пригород Южного Лондона в своём Роллс-ройсе и исчез с Боуи на заднем сидении.
 
Боуи восхищался дерзким нахальством Джо Ортона. В них обоих было что-то от Ловкого Плута из «Оливера Твиста»; Боуи определённо не стеснялся пускать в ход что угодно, если это могло поспособствовать продвижению вперёд. Видит бог, ему было, что пустить в ход. Женственный, со своей инопланетной внешностью, разноцветными глазами, лебединой шеей, фарфоровой кожей, отменными бёдрами и божественным членом – у него было всё. Кажется, впервые его член был упомянут в печати бывшим менеджером Боуи, Кеном Питтом, которого тот оставил после успеха «Space Oddity», и который поэтично описал его как «длинный, увесистый пенис, мотающийся из стороны в сторону, будто маятник от старинных часов». Фанаты несомненно будут рады услышать, что сия часть тела довольно часто упоминается в книге «Жизнь Дэвида Боуи», и, возможно, захотят потешить себя фантазией о Боуи в духе героев картин Обри Бёрдслея – худощавом мужчине со сверхчеловеческим фаллосом.
 
За плечами у него непростой путь. Боуи учился в той же школе, что и я, средней школе Бромли с техническим уклоном в Кестоне, но на десять лет раньше. Тут немаловажно отметить, что это была за чёртова дыра: жесткость, насилие, никуда не годные учителя. В те дни образованию детей из рабочего и низших слоёв среднего класса не придавали существенного значения, а то и вообще не считали необходимым. Нас готовили к тому, чтобы просиживать штаны в конторе на госслужбе, подобно Киппсу, угрюмому герою одноимённого произведения Джорджа Уэллса, истории восхождения по социальной лестнице, которую мы проходили в школе, потому как Уэллс был единственной местной знаменитостью в области культуры помимо Ричмал Кромптон (она, как и Сьюзи Сью, жила в Чизлхёрсте). Мальчики, наделённые маломальским воображением, те, что умели рисовать, шли в рекламу. Туда же после школы подался и Боуи, который участвовал в рекламной кампании диетических сладостей марки Ayds. 

Единственным приличным человеком в школе был гитарист Оуэн, отец Питера Фрэмптона, который позволял нам дурачиться с гитарами в художественной студии во время обеденного перерыва, непрестанно ворча о том, что он терпеть не может голос Стива Мариотта. Его сын тогда только что присоединился к группе Мариотта, Humble Pie. 

Необходимо помнить, как мало от нас ожидали, и какое пренебрежение выказывали нам. Вспоминаю одного богатого выскочку из верхней части Лондона, который, к маминому ужасу, заявил, войдя в наш дом в Бромли: «Какой у вас очаровательный маленький домик!» В Британии популярная музыка, как и прочая культура – театр, кино и литература, всегда была неразрывно связана с низшими слоями среднего класса и вышла скорее из художественных училищ, нежели из университетов. Поп всегда был полон жизни: помешанные на музыке ребята, мятежные, злые и упрямые. С вечной затаённой обидой против выходцев из высших классов с хорошим образованием. Для поп-музыки низкое социальное положение имеет существенное значение: уморительная несообразность в историях детей, которые выросли в крошечных домах без центрального отопления и ели на ужин дешёвые консервы, и вдруг оказались в шикарных особняках, написав одну-единственную песню. 

Невзирая на все усилия Кемпа, Боуи был отвратительным мимом. Но мимика у него была и впрямь удивительная, и он обожал пародировать своих современников – Мика Джаггера, Брайана Ферри, сам при этом помирая от хохота. Это свойство его голоса чрезвычайно интересно: как и у многих из нас его манера произношения постоянно изменялась, не принимая окончательного вида. Манера, которую насмешливо называют «мокни» (от mock – подделка, имитация и cockney – прим. переводчика), присущая обитателям южной части Лондона, к примеру, Боуи и Джаггеру, до того, как они оказались под воздействием американского произношения. Необходимое и естественное явление для мальчиков, которые росли среди кокни, переехав в пригороды после того, как Ист-Энд был разрушен во время войны. Эта манера произношения, которая проскальзывает и в моей речи, когда я в дурном расположении духа, помогала сойти за своего, избежать нападок в школе и на улице, потому как местные не отличались дружелюбием по отношению к тем, кто говорил не так, как они или – не дай Бог – интересовался чем-то, хотя бы отдалённо связанным с искусством. Народ это был достаточно амбициозный, но определённо узколобый во всём, что касалось культуры. Перед этими парнями в платье не покажешься. 

К счастью, школа Боуи никак не мешала его образованию. Почти каждый, кто знал его, отмечал его бесконечную любознательность, стремление к саморазвитию и всесторонние знания. Прочитав научно-фантастический роман «Астронавт Джонс» Роберта Хайнлайна (1953 г.), и позаимствовав многое из фильмов, поэзии, а также у художников, которые его вдохновляли, он сконструировал себя и своих персонажей из этого множества источников, многие из которых затронуты в книге Джонса. Как писал в «Портрете Дориана Грея» Оскар Уайлд, которого без сомнения можно назвать предшественником Боуи: «существо с мириадом жизней и мириадом ощущений, существо сложное и многообразное…» 

Боуи, однако, скорее Дон Жуан, нежели Дориан Грей, мечта женщин, а не нарциссист. Всем известно, что он раз за разом создавал себя, однако большая его часть оставалась неизменной. В отличие от Игги Попа и Лу Рида, даже от своего старшего брата Терри, по свой природе он был жизнерадостным и никогда по-настоящему не был склонен к нигилизму или депрессии. Как большинство из нас он боялся сойти с ума, чего, разумеется, не случилось, не смотря на все его усилия. Он не ведал стыда и вполне мог быть развязным и совершенно типичным парнем в истинно английском смысле, любил юмор и телепередачи в духе Ларри Грэйсона, Питера Селлерса, Пита и Дуда, шоу Офис. 

Боуи из всего умел извлечь выгоду. Даже период саморазрушения породил одни из самых талантливых его работ, которые, подобно произведениям Битлз, являли собой невероятно сложное сочетание – были одновременно экспериментальными и доступными массам. Он рассказывал мне, что несколько раз кокаин чуть его не убил, и его друзьям приходилось класть его в горячую ванну просто чтобы поддержать циркуляцию крови. И всё же он никогда не терял концентрацию и не переставал серьёзно относиться к своей карьере. Словно не из этого мира и в то же самое время – невероятно прагматичный, работая над новым альбомом он поступал страшным образом: давал тебе его послушать, сидя напротив в своём кимоно с ручкой и блокнотом в руках, готовясь делать заметки, словно действительно верил, что может чему-то у тебя научиться. 

Я встретился с ним благодаря общему знакомому и попросил разрешения использовать его музыку в качестве саундтрека к экранизации моего первого романа «Будда из пригорода» для BBC. Он согласился, а также сообщил, что у него есть несколько идей для оригинального музыкального сопровождения. В процессе работы я выразил опасение, что некоторые треки были то ли слишком быстрыми, то ли слишком медленными, не помню, что именно, и он со своим блокнотом бросился обратно в Монтрё, в Швейцарию, и провёл ночь, перезаписывая весь материал. Никогда прежде он не писал музыку для кино, он хотел сочинить саундтрек для фильма «Человек, который упал на Землю», но съёмки слишком его вымотали. 

Метод коллажа или диалогический подход, использованный Джонсом в книге, который заключается в соединении множества голосов тех, кто был знаком и работал с Боуи и выстраивании их в хронологическом порядке, сработал прекрасно. Этот подход, более всего известный по биографии Эдии Сэджвика «Эдди» Джин Стайн и Джорджа Плимптона 1982 года, не ограничивает читателя одной-единственной точкой зрения автора со свойственными ему заблуждениями. Приятно послушать их всех: любовников, менеджеров, журналистов, Кейт Мосс – ту девчонку из Кройдона, музыкальных деятелей вроде Карлоса Аломара, Эрла Слика, Майка Гарсона и Тони Висконти. 

Настоящий подарок для поклонников, число которых всё возрастает, «Боуи» делает акцент на главном и разбавляет его байками в духе Spinal Tap. История о том, как Джимми Пейдж пролил пиво на шёлковые подушки Боуи и свалил всё на Аву Черри. Как несомненно полный зависти Пол Маккартни пригласил его к себе, но был не в состоянии с ним разговаривать, так что заставил это делать Линду. Как Боуи и Джон Леннон отправились на выходные в Гонг Конг, чтобы отведать обезьяньих мозгов. И как в перерывах между концертами Боуи сидел и в гримёрке и смотрел «Улицу Коронации» на видеокассете. 

И, куда важнее, что, будучи по сути отцом-одиночкой, он безукоризненно воспитал своего сына, режиссёра Данкана Джонса, и забавно представлять их с Джоном Ленноном рассуждающих об отцовстве. Боуи всегда говорил, что и Кит Ричардс был не так далёк от этого, как ему хотелось бы, чтобы думали люди, но то же самое можно сказать и о нём самом. 

Какие-то из этих рассказов знакомы нам не хуже библейских сюжетов, но чем интересен такой подход к биографии, так это тем, что он задействовал более молодое поколение, включив истории Ника Роудса, Нила Теннанта, Сьюзи Сью и Дейва Стюарта, которые впервые увидели Зигги в передаче Top of the Pops и поняли что-то очень важное о собственной жизни и о том, какую музыку им хотелось бы делать. Боуи был близок тем, кто мечтал вырваться из Бромли или мест, подобных ему, другими словами, почти всей Англии семидесятых. Его песня «Kooks», обращённая к детям, поистине чудесна, он нёс им свободу, он действительно хотел «позволить детям танцевать буги». 

Боуи и Иман приехали навестить и Сашин и Карло, наших близнецов, и преподнести им подарки, когда они только родились. Той ночью наш друг Пол Маккена пытался загипнотизировать Боуи, чтобы тот бросил курить. Дэвиду явно не хотелось ни подвергаться гипнозу, ни бросать курить, но он притворился ради Пола. Помню, после этого мы стояли на крыльце, и он умолял меня сходить купить ему сигарет. Я предложил пойти вместе. «Но я не могу выйти на улицу» - ответил он, кивая в направлении Шепердс Буш. 

Даже если ты провёл всю жизнь, купаясь в лести и похвалах, это не значит, что всё, что тебя ждёт. В свои последние годы в Нью-Йорке Боуи отказался от удовольствий ради настоящего счастья. Казалось, он вернулся к благословенным земным радостям: роли хорошего отца и сына. Но человек вроде него никогда не перестаёт быть артистом. В отличие от большинства поп-звёзд, в своих последних альбомах он продолжает развиваться. И даже если у этой истории печальный конец – всегда казалось, что Боуи просто-напросто не может умереть – всё же приятно слышать, как много он значил для стольких людей. 

На день рождения он всегда посылал открытку, которую, в свойственной ему манере, делал своими руками. Он был для нас Человеком со звезды и знал об этом. И он делал это ради нас, всегда готовый стать героем, которого нам не хватало, настоящая звезда в своей сияющей красоте, у него было куда больше общего с Джин Харлоу, Марлоном Брандо или Джоан Кроуфорд, нежели с типичным музыкантом в джинсах и футболке с грязными волосами. Он отдавал этому всю свою жизнь, ни на секунду не позволяя себе заскучать или хуже того – стать обычным. 

Конечно, будет ещё много книг о Боуи. На данный момент, это всё, что нужно. Для кого угодно где угодно, кто когда-либо слушал поп и танцевал у себя в комнате, кто слушал его музыку и будет слушать всегда. 
 

Category: 2013 – 2017 | Added by: nightspell (09.11.2017) | Russian translation:: Мария Лимаева
Views: 437
   Total comments: 0
Only registered users can add comments. [ Registration | Login ]


© Копирование любых пресс-материалов сайта разрешается только в частных, некоммерческих целях, при обязательном условии указания источника и автора перевода.