ИНТЕРНЕТ-ЧАТ С КОКО ШВАБ

перевод:  nightspell

 

Эта сессия вопросов и ответов состоялась в период с 27 июня по 13 июля 2001г. Спасибо всем за прекрасные вопросы и отдельное спасибо Коко за то, что она нашла время отнестись к ним с таким вниманием! Надеемся, что общение было приятным! 

 

Прежде всего, благодарю всех за проявленный интерес. Некоторые из вас спрашивали, почему я, предпочитающая держаться в тени, делаю это. Причина в том, что Дэвид и ребята из Ultrastar постоянно просили меня об этом, и я поняла, что не могу дольше отказывать, раз вы, боуинетчики, так этого хотите. Вопросов были сотни, и мне жаль, что я не смогла ответить на все. Как-нибудь в другой раз. Я думаю, все вы, ребята, просто замечательные, и Боуинет очень крут. (Конечно, я бываю и на других сайтах, время от времени.) – Коко.   

 

Jazzfur: Добро пожаловать на просторы эфира, Коко! Вот мой вопрос: какую музыку Вы любите слушать?

Коко: Привет, Джаззфур. Рада быть здесь (на просторах эфира). Я люблю много совершенно разной музыки. В настоящее время в моём CD-плеере "Goodmorning Spider” Sparklehorse, "Wings and Shadows” Стивена Горна и Уоррена Сендерса, "Zuma” Нейла Янга, новый Трики, "Essence” Люсинды Вильямс, "Fisherman’s Blues” The Waterboys и саундтрек "Bladerunner”. Также Лу Рид и Velvet Underground (особенно периода "Sweet Jane” и "All Tomorrow’s Parties”), Майлз Дэвис - серия "Годы на "Коламбии””, классическая музыка – Эрик Сати, Рихард Штраус "The Four Last Songs” – складируются у колонок. И много чего ещё по всему полу. Список можно продолжать и продолжать… 

 

Jazzfur: Как ассистент Дэвида, чувствовали ли Вы когда-нибудь, что находитесь под "увеличительным стеклом”? 

Коко: Единственной сложностью в работе с Дэвидом, связанной с "увеличительным стеклом”, для меня всегда было то, что все твои действия под наблюдением. Я, по наивности, никогда даже не думала об этом. У меня и в мыслях не было вести себя осмотрительно. Я просто делала то, о чём меня просили и то, что нужно было сделать. Мне было тяжело узнать, что зачастую мои действия были неправильно истолкованы или не так поняты, или просто-напросто оклеветаны. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что люди верят в то, во что хотят, а не в то, что было на самом деле. Моё стремление сделать свою работу иногда расценивалось как, в лучшем случае, не в меру рьяное, а в худшем – как одному богу (и таблоидам) известно! Однако, дружба и понимание со стороны Дэвида, а также важность того, что он делает, помогли мне различать страх и зависть окружающих и не реагировать. Сегодня я стараюсь делать всё, что в моих силах, не думать об остальном, и мне неплохо живётся! 

 

Dreamingmylife: Какие у Вас остались впечатления о жизни с Дэвидом в Берлине в 70-е? 

Коко: Привет, Дриминг! Берлинские годы незабываемы. Остров, населённый призраками, обнесённый стеной, как буквально, так и метафорически, и олицетворяющий свободу: творческую, политическую, личную – любую, какую угодно. Мне особенно нравился один рисунок на стене – оптический обман – дорога, уходящая сквозь стену на ту сторону. Осталось много историй. Помню, однажды ночью, примерно в 2-3 часа утра, Джимми [Игги], Дэвид и я возвращались домой из клуба. Мы припарковались у снежного поля, простиравшегося перед Рейхстагом. В чёрном забвении ночи – это здание со своими смертельными секретами, рядом со стеной и постовыми на вышках, бросает на снег призрачную лунную тень. Мы молча курили, следя за зайцем, скачущим через открытое ледяное пространство. Вдруг Дэвид прошептал: "Что это?”. Мы увидели его у самой стены – человека, припавшего к земле и ползущего от стены. Оказавшись у ступеней Рейхстага, он выпрямился и быстро пошел к краю поля в направлении лесополосы. В этот момент мы поняли, что на нём была восточногерманская форма! Тут человек бросился бежать и исчез за деревьями. Ничейная земля между восточным и западным секторами стены была, по слухам, сильно заминирована. По сей день я не знаю, были ли мы свидетелями побега. 

 

Rodgart: Замужем ли Вы? Что говорит Ваша мать о вашей весьма оригинальной профессии? То есть, в ком Вы сами находите опору – разве это не проблема для человека, вроде Вас?

Коко: Привет, Родгарт. Нет, я (пока) не замужем. Если Вас интересует, были и есть ли у меня бой-френды, то ответ – ДА. Также у меня есть несколько очень хороших старых друзей. Кое-кого из них я знаю даже дольше, чем ДБ, и нахожу в них невероятную любовь и поддержку. Конечно, это очень важно для меня. ("Нет, мне никто не нужен”, – вы что, шутите?? Кто так может??) В этом июле будет три года, как скончалась моя мать. Что касается моей работы, я думаю, она всегда считала это каким-то "переходным этапом”, хотя привыкла к мысли, что это и есть моя настоящая работа. Она, подобно многим, очень уважала и любила Дэвида, как и мой отец, умерший в 1977-м. 

 

Aucourant: Привет, Коко. Спасибо за участие в чате. Мой первый вопрос… Где Вы впервые встретили Дэвида Боуи? Была ли это вечеринка после концерта? Какое Ваше самое первое впечатление? 

Коко: Привет, Окуран, не стоит благодарности. Я впервые встретила Дэвида на вечеринке в честь его приезда домой в Хаддон-Холл в 1973-м. Он и Джеффри (МакКормак) только что вернулись из Японии на Транссибирском экспрессе. Моё первое впечатление – каким же уставшим и худым он выглядит! Его знаменитая рыжая причёска немного помялась, но его сущность – теплота и нежность – была видна (сквозь вселенскую усталость). Он крепко обнял Андреа (из фан-клуба Мэйн Мэн) и меня, и мы почувствовали себя желанными гостями. Мы с Андреа уже несколько месяцев работали в Мэйн Мэн, но до этого не встречали его.

 

BruceAnn: Дорогая Коко, что Вы думаете обо всех тех фанах, кто "влюблён” в Дэвида, даже не будучи знаком с ним лично или вообще не встречавших его? Не кажемся ли мы вам какими-то глупыми или вы видите в нас группу преданных людей, которым по-настоящему небезразличен Sailor? И как, по-вашему, Дэвид к нам относится? 

Коко: Привет, БрюсЭнн. Я всегда считала фанов Дэвида преданными и любящими, а часто ещё и очень талантливыми. Атмосфера в Роузленде  [New York, Roseland Ballroom - 17 june 2000 - прим. перев.]  была такой… я знаю, это звучит банально, но только так я и могу это описать: то место было полно любви. И, я знаю, Дэвид любит вас, что-то вроде: "Смотрите – это моё племя”. 

 

jr 859: Дорогая Коко. Вы уже столько лет знаете Дэвида. Что Вас больше всего в нём восхищает? 

Коко: Что больше всего восхищает меня в Дэвиде – то же, что, наверное, восхищает в нём всех: его фантастическая энергия и способность к работе и жизни, и его многогранный талант. Его терпение и решимость (это никогда не было просто) в реализации своих идей, и его жажда знаний и постоянного роста и развития. Он не самодоволен и, к тому же, очень терпимый человек. Он столько всего знает и, в отличие от остальных, почти всё помнит!!! Наверное, это больше всего восхищает меня в нём – откуда в его голове так много места!! А ещё у него так много интересных идей!! 

 

Clownie: Привет, Коко. Какие книги Вы любите читать? – Беттина. 

Коко: Привет, Беттина, ещё раз спасибо за книгу! Как Вы знаете, я люблю читать, так что список очень длинный. Вот несколько моих предпочтений, старых и новых: Nuala O’Faolin "Are You Somebody” и "My Dream of You”, Брюс Чатвин "The Songlines”, Мартин Эллис "Money”, Говард Норманн "The Bird Artist”, Жанетт Винтерсон "Written on the Body”, Майкл Каннингам "At Home at the end of the World”, Майкл Ондатидж "Coming through Slaughter”, Юджин О’Нил "Long’s Day Journey into Night”, Дерек Джарман "Modern Nature”, Анита Шрив "The last time we met”. Это – то, что касается романов (и пьес). А ещё есть нон-фикшн. Но как-нибудь в другой раз. 

 

Starla: Каковы Ваши взгляды на искусство в целом? Кто Ваш любимый художник? Занимаетесь ли Вы сами каким-нибудь искусством? 

Коко: Привет, Старла. Спасибо за вопросы об искусстве. О живописи я знаю много – от Дэвида, конечно. Когда кто-то может со знанием дела всё объяснить, это очень помогает мне глубже вникнуть в произведение искусства, понять, как это сделано, и в чём смысл. Это открыло мой разум и сердце перед теми произведениями, которые до этого почти или совсем ничего для меня не значили. Мой теперешний и давний любимец – Ансельм Кифер. Но, опять же, невозможно отдать предпочтение одному художнику, когда тебя трогают работы столь многих. Джексон Поллок, Кинхольц, Чак Клоуз, Пикассо, Тёрнер, Бэйкон, Ньюмен, Кунс, Герхард Рихтер – только несколько имён. Попробуйте перечислить все их работы – невероятно, на это не хватит времени. А это только самая малость. Мой отец рисовал в качестве хобби и, ребёнком, я, бывало, ставила рядом с ним свой мольберт. Но с тех пор я не рисую. (Его картины, кстати, тоже довольно интересны!) 

 

Mephisto: У Вас потрясающая улыбка, очень искренняя, потому что глаза тоже улыбаются. Что доставляет Вам наибольшую радость? 

Коко: Спасибо, Мефисто! Я больше всего радуюсь, открывая для себя что-то новое. 

 

Spaceface: У Вас есть любимый концерт ДБ? 

Коко: Привет, Спэйсфэйс, это трудно. Могу сказать, в мою лучшую пятёрку входит концерт перед Рейхстагом, когда с восточной стороны в течение дня начала собираться толпа людей, узнавших о концерте друг от друга, и к началу шоу она достигла приличных размеров. Когда во время шоу мы сказали Дэвиду, что у него за спиной есть ещё одна аудитория, он спел для них "Heroes”, и мы слышали, как они радостно кричали, не смотря на комендантский час и, хотя мы не имели возможности видеть их на той стороне, мы были с ними в эти минуты. Ещё один – в Окленде в 1983-м. Многочисленный – 90 000 – тогда это была самая большая аудитория, когда-либо собиравшаяся в этой части света, но, кроме того, какая же это была вечеринка! Там родилось двое детей, и не было ни одного ареста, несмотря на то, что численность составляла население небольшого города, и мы веселились по полной, чего не скажешь о голубях, но это совсем другая история.

 

Orissia: Где Вы родились? Кем были Ваши родители? В каких странах Вы жили в детстве? 

Коко: Привет, Орисси. Я родилась в Нью-Йорке, а мои родители – французы. Мой отец был фотожурналистом, наиболее известным по своей работе военным корреспондентом во время Второй Мировой войны. Он был среди первых фотографов, увидевших лагеря, когда немцы отступали под натиском союзников. Кроме того, он искал мою бабушку, которую нашёл живой в лагере Thereisenstadt. Его лучший друг написал бестселлер 40-х "In Search”, где рассказана эта история. Моя мать, когда встретила его, работала на радио французской союзнической армии. Позже она стала психотерапевтом. Я выросла, в основном, в Индии, на Гаити и в Мексике. 

 

Ayelienne: Спасибо, что уделили время ответить на вопросы. У меня вопрос короткий, но, возможно, не простой – не могли бы Вы рассказать нам один из самых смешных случаев с Дэвидом и Коко за последние 30 лет? Спасибо! 

Коко: Привет, Эйлиэнн. Не уверена, что тогда это показалось Дэвиду таким уж смешным, но дело было так. Мы куда-то уезжали из Лондона. Я уложила все вещи из квартиры, что мы тогда занимали, и отправила багаж в аэропорт вперёд. Дэвид разговаривал по телефону в гостиной. Было уже пора идти, мы здорово опаздывали. "Чёрт, где мои ботинки?” - слышу я из коридора. ("Ой, видимо, на пути в багажное отделение самолёта”.) Босиком на Бали! Не совсем, но почти. Мы остановились по дороге в "Хитроу” в невероятной спешке – конечно, он босиком пошёл в магазин и, конечно, мне до сих пор стыдно за это. 

 

Carlreynolds: Как вообще Вы оказались связанной с Дэвидом? Имели ли Вы какое-то отношение к фан-клубу (тогдашнему) около 1973-го г.? 

Коко: Привет, Карл. Я начала работать с Дэвидом, откликнувшись на объявление в лондонской газете "Evening Standard”, где говорилось: "девушка, работа по пятницам, офис”. Я просматривала страницу и выбрала его просто наугад. Мне нужна была работа, чтобы заработать на путешествие, в которое мы планировали отправиться с моей подругой-фотографом. Один журнал заинтересовался нами, чтобы сделать историю о двух девушках, путешествующих по Америке на автобусах дальнего следования. Что-то в стиле "On The Road” Джека Керуака, только вместо двух ребят – две девушки. Они были согласны оплатить вперёд только саму поездку, а мы надеялись скопить ещё немного и устроились на временные работы. Когда, 6 месяцев спустя, я собралась уходить из Мэйн Мэн, Дэвид позвонил мне и спросил, почему я ухожу. Я рассказала про этот автобусный тур по Америке. Он помедлил минуту и сказал: "А как насчёт тура на лимузине по Америке?”. Я медлила примерно долю секунды и ответила что-то типа: "Ух, ОК”. Нет нужды говорить, что, наверное, моя подруга никогда меня до конца не простит. 

 

DesertRat: В чём, на Ваш взгляд, причина удивительной креативности Дэвида? Является ли это божественным даром или результатом труда? 

Коко: Привет, ДезертРэт. Думаю, и то и другое. Он очень много работает. Но, при этом, ничего не может с этим поделать. "Оно” постоянно ищет выход. Идеи, разнообразные впечатления, эмоциональные перегрузки находят творческое выражение. Наверное, кто-то называет это божественным даром. Я скажу – это его истинное предназначение, как бы там ни было. 

 

kisch: Дорогая Коко, считаете ли Вы Дэвида своим ближайшим другом? Это легко – быть его другом? Спасибо. 

Коко: Привет, Кисч. Да, Дэвид один из моих ближайших друзей. Это легко, потому что… Наверное, можно сказать, всё дело в доброжелательности. Он искренне доброжелателен к окружающим, как и я по отношению к нему! 

 

Leubrich: Расскажите сплетню про Брайана Ино! 

Коко: Привет, Лейбрич. Во время работы над Low Брайан обычно вставал очень рано и отправлялся на кухню для своего "очистительного” ритуала, который состоял из поедания большого количества сырого чеснока на завтрак. У Дэвида был противоположный режим, он обычно вставал очень поздно и работал ночью (тогда как Брайан работал днём), но говорил, что ”эффект” чеснока "чувствовался” в студии независимо от присутствия в ней Брайана. 

 

Elvis: Ваш любимый случай с Игги. 

Коко: Мне нравилось, как Джим, бывало, выбирал новые районы Берлина и просто шёл туда и гулял. Потом возвращался и говорил: "Может, пойдём погуляем?”. Время от времени он показывал нам, что нашёл. Это всегда было интересно. Помню одну поездку по линии метро на надземной эстакаде, которая без остановок проходила по Восточному Берлину, а потом опять возвращалась на Запад. Надо знать Джима, он всегда найдёт что-то такое… 

 

Straffer: Какая Ваша любимая песня Боуи? 

Коко: Как правило, у меня нет любимой песни Боуи, скорее – разные в разное время, в зависимости от ситуации и настроения. Вот мои постоянные фавориты: "Memory of a Free Festival”, "Rock and Roll Suicide”, "Silly Boy Blue”, "Queen Bitch”, "Can You Hear Me”, "Beauty and the Beast”, "Sound and Vision”, "Red Sails”, "Always Crashing in the Same Car”, "This is Not America”, "I’m Afraid of Americans”, "Something in the Air”. 

 

Bianka: Дорогая Коко, как я узнала, Ваш отец был фотографом в агентстве новостей, а также работал в газетах. Я бы хотела узнать, есть ли возможность увидеть работы Вашего отца на выставках? Существует ли книга его фотографий или фото-каталог? 

Коко: Привет, Бьянка. Вы можете увидеть несколько фотографий, сделанных моим отцом в книге "The Family of Man”, составленной Эдвардом Стейченом для Музея Современного Искусства в 1955-м. Мой отец также фотографировал для "Look”, "Life”, "Stern” и различных международных организаций, в том числе снимал для ООН – в Африке, Азии и Южной Америке. Самая последняя книга, содержащая его фотографии – "Memoire Des Camps” – была издана к выставке в Париже в январе 2001-го. Насколько я знаю, в настоящее время в Еврейском Музее в Берлине есть стенд с его старым фотоаппаратом и другими личными предметами. Его фотографии есть также в двух главных музеях Холокоста – в Израиле и Вашингтоне. 

 

Merzbau: Коко! (Мне очень нравится Ваше имя.) Я забыл задать этот вопрос Дэвиду, когда он в прошлый раз был в чате, но, может быть, Вы знаете ответ. Нам известно, что Дэвид нерасположен выпускать автобиографию, но есть ли вероятность, что он когда-нибудь опубликует какое-либо литературное сочинение (роман, рассказ, поэму – что угодно)? 

Коко: Привет, Мершбоу. Я надеюсь. Согласна, это было бы просто замечательно. Может быть, если все мы пристанем, то есть, попросим его…