In English: rocksbackpages.com
Аладдин на Сене
С Энджи Боуи не соскучишься, это уж точно. Она восседает между Черри Ваниллой и ведерком со льдом, за столиком невероятно элегантного главного обеденного зала в Парижском отеле Георг V, и развлекает гостей. Если наставить на Энджи телекамеру и просто пустить дело на самотек, то через час получишь восхитительное шоу; если она в ударе, а сегодня она – несомненно в ударе. Она пересказывает историю первого, после перерыва, концерта ее мужа со Spiders, и по мере того, как события разворачиваются, примеряет на себя разные роли: Тони ДеФриза, охранника Боуи Стюарта, 600 фанов Groundhogs и самого Дэвида. У нее необыкновенная способность к подражанию. Когда она изображает ДеФриза – невесть откуда появляется второй подбородок, а размеренная речь становиться совершенно британской. Она громогласна, и ухитряется выбивать из колеи официантов, несмотря на их хваленую галльскую непроницаемость, однако делает она это стильно. Внезапно рядом с Энджи материализуется посыльный и, убедившись, что это именно она, уведомляет, что муж ждет ее наверху. Просияв, она приносит извинения и танцует в направлении лифта, вприпрыжку, словно маленькая девочка по пути домой из школы. Меньше, чем через час должна начаться пресс-конференция, а французской прессе еще надо получить обратно свое добро со станции, но – для чего еще существуют расходные счета как не для таких случаев? Собрание должно происходить внизу, в огромной красной комнате, отделанной деревянными панелями и большими рекламными плакатами косметики от Штайнер. Внутри ошивается французская пресса: занятная сместь старых котов в костюмах и взятых напрокат хиппи*. Боуи опаздывает, и это их явно не радует. И вдруг – он здесь. Боуи причесан в стиле, характерном для Мarquee 1966-го – стрижка под стилягу-пожирателя колес – и убран всеми оттенками фиолетового, малинового и серебряного. Более чем когда либо, его лицо кажется полным жизни крючконосым лицом английского уличного мальчишки; он очень похож на молодого Тома Кортни. Кажется, он в хорошей форме. Первый же вопрос грозит катастрофой. «Скажите, а Вас называть 'она' или 'он'?» Но Боуи смутить не так-то легко. С безупречной любезностью oн отвечает: «Черри Ваниллу (пиар-агент Боуи) следует называть 'она'. А меня – 'Мр. Боуи'». Выражаясь на принятом в лагере Боуи арго, роскооошно. С другого конца комнаты кто-то выкрикивает: «Мр. Боуи, как прошло Ваше путешествие?» «Очень насыщенно. Мы начали с того, что отправились из Йокогамы в Находку. Ехали поездом через Сибирь, оказались в Москве во время первомайского парада, и вернулись через Польшу и Восточную Германию. Такая вот география.» «О России просто невозможно говорить – настолько она общирна. Говорить, по сути, не о чем. Люди нам показались очень дружелюбными, в общем и целом. В Москве они как-то холоднее. А в Сибири – очень тепло были настроены.» «А кроме людей – ну что тут можно сказать. Был там один продюсер с телевидения – имени не помню – ему приглянулись японские книжки, которые у меня были. Он не видел ни одной западной книги лет, наверное, шестнадцать. Дело было во Владивостоке – это сейчас рыболовная гавань. Человек был порядочно выпивши и предлагал мне безумные деньги за эти книги. Я бы и отдал их ему, но они были мне подарены художником из Токио, Мантадори Йоку.» * К этому моменту орда фотографов скорчилась перед столом на полусогнутых. Дэвид наполовину скрыт бесформенным переплетением тел и оборудования. Непрерывные щелчки и вспышки уже воспринимаются отдельно от своей прозаичной цели и приобретают статус явления природы. Следующий предмет обсуждения – Мик Ронсон. «При всем уважении к Мику, он, можно сказать, технарь, и может записать то, чего я не могу. Я не умею записывать музыку, а он умеет. Он мой переводчик.» «Я стараюсь, по возможности, подготавливать дома демонстрационки и накладывать нужные мне звуки. Он делает все, что касается струнных. Я не могу писать для струнных, я не думаю на языке струнных. Говорю ему, чего хочу – он это разрабатывает.» Очередной соискатель просит пояснить значение дат в песне "Aladdin Sane” (1913-1938-197?). «Я просто старался предварить песню ощущением неизбежной катастрофы, которое я тогда, будучи в Америке, где это было написано, испытывал. Следующий стартовый пункт несчастья. Наверное, я чувствовал так с 1940-как-там-его.» Упоминаются Лу Рид, Игги Поп и Mott The Hoople, на предмет поинтересоваться, кто следующий. «Не имею ни малейшего понятия. У меня сейчас нет никого конкретного на уме, с кем хотелось бы работать. И мне неизвестно, кто хотел бы работать со мной. Были времена – у меня было время. А теперь время – товар, которого у меня все меньше и меньше.» Его спрашивают, не кажется ли ему, что он ободрал Игги и Лу Рида. Боуи парирует: «Об этом надо спрашивать Игги и Лу Рида», но позже признается, что под столом у него побелели костяшки пальцев. Что он чувствует, звучит вопрос, в связи с успешным переизданием его ранних записей? «Ой, из того, чтобы иметь мнение, я уже вырос». А сколько ему, собственно, лет? «Мне бы очень хотелось ответить, что у меня нет возраста, но мне 26.» Несколько позже, мы уютно устраиваемся с икрой, шампанским и копченым лососем, болтая о том-о сем – Черри, Энджи, Эндрю Хой, Джефф МакКормак, Ли Чайлдерс, и Джо Стивенс. Приводят кучку международных представителей RCA; они вежливо глазеют на продукт; их уводят. В какой-то момент Дэвид, Энджи, Джефф, Джо и я забираемся в лимузин и отправляемся обедать, и любые мыслимые и немыслимые темы пробираются в разговор, по мере того, как он пропитывается вином. * Утро приносит Gare du Nord (Северный вокзал) и мы ожидаем прибытия странствующего цирка Боуи, чтобы успеть на поезд в 12:30 и препроводить героя в добрую старую Англию. Поезд отходит. Дэвид так и не появился, и в поезде его, само собой, тоже нет. У меня возникает леденящее чувство, будто что-то пошло слегка наперекосяк. В 12:45 Ли, и Черри, и Дэвид, и Энджи, и Джефф, и Эндрю наконец появляются. Прислужники Георга V проявили меньшую расторопность по части чемоданов и т.п., чем от них ожидалось, поэтому с чувством легкого беспокойства мы направляемся через дорогу за пивом и бутербродами с ветчиной. От нормального поезда – к поезду на воздушной подушке, съемкам и дьюти-фри. Боуи снимает все, что движется и даже то, что не... вероятно, чтобы как-то пережить эту драму: пребывание на высоте шести дюймов над землей в течение 45 минут. А тем временем, на вокзале Виктория три сотни юных дев тихонько сходят с ума. Они атакуют каждый подходящий поезд, что, надо думать, изрядно сбивает пассажиров с толку. Наконец, из громкоговорителя доносится объяснение происходящему. Половина дев мчится со всех ног на Чаринг Кросс, а остальные, убежденные в том, что их пытаются надуть, прочно оседают на Виктории. «Вас действительно так зовут?» - спрашивает леди печально. Он заверяет ее, что да. Стоит ему приступить к чаю с колбасным рулетом в столовке, как фанаты начинают заглядывать в окна. И к тому моменту, как он появляется на платформе, они уже вооружены билетами и тут как тут. «Где он, где он?» «Да вон он там, ест булочку с сосиской!» * Зацените. Рядом с Боуи стоим мы с Джо Стивенсом, а они, в качестве ориентира, указывают булочку с сосиской. Не успели опомниться, как мы уже на Чаринг Кросс, и в окно врывается высокочастотный визг. Всеобщее смятение, народ пытается собрать свой багаж. Энджи дергает меня за рукав. «Не могли бы вы, ребята, выйти вместе с ним и его немножко поохранять?» Но в коридорной давке совершенно невозможно образовать защитное кольцо вокруг Дэвида, тем более, что он уже соскочил на платформу и его подмяла бурлящая масса молодежной плоти. И это тоже, как говорится, роскооошно. В течение нескольких секунд полиции удается запихнуть Дэвида в лимузин и несколько ребятишек переключается на Энджи, умоляя отдать им хоть какую-нибудь вещичку. Вскоре и она тоже устраивается в машине. Она кажется очень маленькой и одинокой в этой бархатно-кожаной пещере. Следующим вечером Боуи устраивает вечеринку по случаю прибытия домой у себя в квартире в Beckenham’e; здесь все его друзья. Тони Висконти с Мэри Хопкин, Линдси Кемп, Мик Ронсон, Челита Секунда, Кен Скотт, Сью Фосси, Фред с Ист Энда и прочая блестящая публика, поедающая цыплят и попивающая вино. Сын, Зоуи, носится вокруг, а за ним по пятам Энджи с бутылочкой. Она затевает игру в отчаянной попытке утомить ребенка, но в результате только выдыхается сама. И кстати, в следующий раз, если до вас дойдут слухи, что Боуи расходятся, не обращайте внимания. Это неправда. Такого не может быть. Сам герой смотрится что надо в японской рубахе и серебряных брюках. «Полиция была на высоте. Они все как на подбор оказались огромными бородатыми дядьками, - он волшебным образом перевоплощается в дюжего полицейского, – и сказали хором: "Держись, Дэйв, мы тебя спасем". Просто молодцы.» А теперь веселью конец, и мы все предвкушаем большой концерт в Earls Court. Это должно быть роскооошно – ну вы поняли, да? ____________________________ * прим. перев.: The Nation: Возьми на прокат Хиппи (Rent A Hippie). Апр. 5, 1971 | |
Category: 1972 – 1975 | Added by: nightspell (26.10.2018) | Russian translation:: kusochek_syru | |
Views: 469 |
Total comments: 0 | |
© Копирование любых пресс-материалов сайта разрешается только в частных, некоммерческих целях, при обязательном условии указания источника и автора перевода.
INDEX
LINKS & REFERENCES
BOWIE WONDERWORLD
David Bowie Is
davidbowienews.com
thinwhiteduke.net
Illustrated DB Discography
BOWIE GOLDEN YEARS
BASSMAN'S DAVID BOWIE PAGE
TEENAGE WILDLIFE
ZIGGY STARDUST COMPANION
THE YEAR OF THE DIAMOND DOGS
BOWIE DOWNUNDER
HELDEN
BOWIE STATION
Wikipedia
MANOFMUSIC
IconicLicensing
MorrisonHotel Gallery
BlenderGallery
Artsy
SnapGalleries
Analogue Gallery
Rockarchive
Rock Paper Photo
IconicPix Music Archive
PhotoShelter
GettyImages
RexFeatures
APA-PictureDesk
TT Nyhetsbyran
News Licensing
TopFoto
Imago-Images
ProfiMedia
MirrorPix
fanpop