WHO WAS THAT (UN)MASKED MAN? | перевод Н. Рудницкой | "Ровесник" № 3, 1978
Карьера Дэвида Боуи
Чарльз Шаар Мюррей, английский журналист
перевела с английского Н. Рудницкая
"Ровесник", № 3, 1978
Прим. nightspell: Эта статья была опубликована в "Ровеснике" в разгар советского застоя, что само по себе заслуживает уважения и представляет большой интерес, однако оригинал интервью был значительно сокращён, а местами просто переписан - по политическим или иным соображениям, а предисловие состоит из явных фактических ошибок и спорных утверждений.
Англичанин Дэвид Боуи - представитель так называемого "авангардного" рока - фигура видная; нас недаром о нем часто спрашивают. Интервью, которое вы здесь прочтете, не претендует на полный портрет: скорее это эскиз, зарисовка.
Начинал Дэвид Боуи в 1966 году - мы помним, что это было за время: время расцвета молодежной контркультуры, и рок-музыканты пели о том, что капиталистическое общество никуда не годится и что его нужно переделывать. Варианты предлагались самые "радикальные", и Боуи тогда вместе со всеми пережил увлечение разного рода левацкими идеологиями. К началу семидесятых годов стало ясно, что идеи немедленного переустройства общества не оправдали себя.
Тогда-то Боуи и придумывает образ "Зигги Стардаста" - "Зигги Звездная Пыль" (группа его называлась "Марсианские пауки"). "Зигги", пришелец из космоса, пел о том, что, если нет возможности улучшить жизнь на этой планете своими руками, может, кто-то посторонний поможет. Идея пришлась кстати - она ничего от слушателей не требовала. Слушатели хлопали. К Боуи пришел успех, но он был рожден скорее не содержанием песен, а манерой, в которой Боуи выступал, подачей песен: расшитые блестками наряды, фантастический грим. За "Зигги" потянулась целая команда эпигонов: Элис Купер, Лу Рид, Гэри Глиттер и др. Направление это получило имя глиттер-рока (от английского "glitter" - "блестящий, сверкающий"), а за Боуи закрепилось звание "дедушки глиттер-рока".
"Дедушка", однако, выкинул фортель: в Голливуде он снялся в фильме "Человек, который упал на Землю", где все тот же пришелец переделал всю планету по фашистскому образцу и стал фюрером всей Земли. Идея твердой власти оказалась довольно симпатичной обывателям, напуганным недавними молодежными "выходками", и Боуи-шоумен, почувствовав эту смену настроений, меняет маску, тем более что глиттер-рок публике уже надоел. Теперь он - аккуратный, облаченный в строгий костюм-ретро - поет о том, что пора кончать с "сопливой демократией". На Боуи ополчились прежние рок-коллеги, а на его шоу стали ходить голубоволосые домохозяйки и преуспевающие бизнесмены, решившие, что Боуи - свой. И тут он совершает непростительный, по мнению этой публики, поступок - он выпускает пластинку "Низкое", в которой есть песня "Гитлер возвращается". Он поет о том, что как раз в среде таких вот "положительных и порядочных" обывателей и рождаются фюреры.
В последнее время Боуи почти не выступает на сцене, предпочитая только записываться, - возможно, потому, что ту идею, которой он живет сейчас, - "Сыновья молчаливого времени", времени неуверенности, смятения, экономических трудностей, - трудно воплотить в рамках "просто шоу".
* * *
Сквозь окно сочится серый осенний сумрак, и человек, к которому я пришел, спокойно наблюдает, как комната погружается в сумрак, он копит его, он кутается в сумерки - входите, входите, вечер, я жду вас, я вас приветствую, сумерки, покой...
"Да зажги же свет", - прошу я, и он щелкает выключателем, и я, наконец, могу разглядеть его как следует: клетчатая рубашка, джинсы, короткие светлые волосы, все так обычно, что неинтересно для описания. Особые приметы: особых примет нет.
Единственное, что осталось от прежнего Дэвида Боуи, с которым я познакомился пять лет назад здесь же, в отеле "Дорчестер", - это его лицо.
Но тогда он был самым броским пятном в ярко освещенной комнате, и непонятно было - то ли он сверкает на свету, то ли свет исходит от него.
Тогда вокруг него кружилась фантастическая команда безумных спутников: Лу Рид был здесь, бледный и раскрашенный, и толстенькие белые пальцы его венчали покрытые черным лаком ногти; "Марсианские пауки", разодетые в пух и прах, взбудораженные и смущенные; Тони Де Фрай, их тогдашний менеджер - элегантный, энергичный и напыщенный, эдакий шпрехштал-мейстер. Наконец, Энджи, царственная супруга Боуи, роскошная королева всего этого цирка.
Люди входили и выходили, пили шампанское и резко, нервно смеялись, и все казались себе такими значительными. Это сознание собственного превосходства пьянило всех - кроме, пожалуй, самого Дэвида Боуи, в чью честь и было затеяно празднество. В то время он еще играл на сцене в пришельца "Зигги Звездная Пыль". Вечеринку устроили после концерта, но, хотя он еще не снял пестрые блестящие тряпки "Зигги", он был уже Дэвидом Боуи, а спутники его все еще веселились, и он смотрел на них с усмешкой, как на заигравшихся детей. Горячие денечки, где вы теперь...
Семьдесят второй год позади, и маска "Зигги Звездная Пыль", ненужная и поношенная, упрятана в сундук. "Зигги Звездная Пыль" теперь лишь призрак в чьей-то памяти, а человек, когда-то носивший эту личину, - вот он, сидит передо мной в полутемной комнате и улыбается спокойно и сдержанно.
Я шел по длинным коридорам к номеру Боуи и гадал: кто - или что - встретит меня там. В последний раз я видел его 31 декабря 1973 года, и в тот день он был злым, заносчивым, ужасно неприятным - зазнавшийся центрфорвард, откровенно издевающийся над окружавшими его, потому что они казались ему столь же ненастоящими, как и он сам, запрограммированными, игрушечными: нелюди. "Да, я дрянь, но вы-то все тоже дряни, так чего это ради я должен щадить вас?"
За эти годы он выпустил "Брильянтовых собак" - последний диск кошмарной эпохи глиттер-рока; пластинку "Дэвид живьем", в которой он попытался реанимировать труп "Зигги"; "Молодые американцы" - зеркало его тогдашнего состояния: злобная насмешка над всем и вся и над собственной беспомощностью (самой известной песней этой пластинки была "Слава": "Вот ты к получил все то, о чем мечтал, так что ты теперь со всем этим будешь делать, болван?"); "От станции к станции" - диск о том, что сердце всегда в проигрыше, когда сражается с разумом; "Низкое" - о страшном фениксе фашизма (пластинку эту не поняли- рекламируя ее, Боуи снимался в фашистской форме, и все думали, что он - за, а он стремился как раз к обратному: "Я хотел сказать - они такие, они могут быть среди вас"); и, наконец, "Герои" - вновь появились человечность, теплота, и диск этот был признан лучшим "авангардным" диском года.
За четыре прошедших года изменился я, все изменилось, и он тоже - уже не "Пришелец из космоса", не "Враг неведомый". не "Супермен", дергающий нити марионетки - музыки. Теперь за этой дверью ждет меня Дэвид Боуи собственной персоной, а не кунсткамера причудливых масок, прихотливо меняемых владельцем. Я стучу в дверь, я жду с любопытством, боязливым и немного неприязненным.
- Господи, сколько же лет прошло?
- Четыре года, дружище, - я налаживаю магнитофон, Дэвид помогает мне: времени на интервью отведено немного, для развлекательной болтовни двух старых знакомых и минуты не остается.
- С чего же нам начать после этих четырех лет? - спрашивает он, но я знаю, с чего начну.
- Название на твоем последнем диске "Герои" стоит в кавычках. Эти кавычки - часть названия?
- В общем-то, да. Только это название ни о чем не говорит, я просто выбрал для него одну из песен, а в целом альбом - сборный, у него нет единой концепции.
- А мне казалось, что весь альбом - об ироническом отношении к "героям" и ко всей идее героизма.
- Я об этом говорю только в одной из песен, в самих "Героях". Это песня о двух влюбленных, которые кажутся себе невероятно смелыми, потому что злословят насчет властей. Эта смелость приятно возбуждает их, они кажутся себе прекрасными фрондерами, да только тот камень, что у них за пазухой, - не камень даже, а так, горошина.
[Эта фраза "исправлена" здесь так, чтобы убрать любые упоминания о Берлинской Стене, что конечно абсурдно, если речь заходит о "Heroes". В оригинале Боуи говорит, как наблюдал из окна студии Ханса двух влюблённых, которые регулярно встречались у грозной Стены, что возможно придавало их свиданиям соблазн запрета и опасности, и налёт "героизма" - прим. nightspell]
- Значит, это все-таки ирония?
- Получается, так. Впрочем - и это не причина, почему я назвал диск "Герои". Я бы мог назвать его "Сыновья молчаливого времени".
- Скажи, а ты не думал, что порой и сам бывал таким же "героем"?
- Господи, да конечно же. Знаешь, мне для того чтобы писать, нужно чувствовать опасность - духовную или просто физическую. Только тогда у меня что-то получается - когда я балансирую на краю. Так что в этом альбоме я, в общем-то, над собой потешаюсь. У меня история была в Китае...
- Воспоминания о маоизме?
- Да, я когда-то им увлекался. Так вот, я был в Гонконге и решил попробовать перейти границу - что получится? Там у них странная граница - в принципе есть шанс пройти, и тебя не подстрелят сразу же. Вот я и решил - пойду посмотрю на приграничную китайскую деревню. Все сошло удачно.
- А ты один ходил?
- Я теперь только в одиночку путешествую. Я вспомнил времена, когда он и шагу не делал без охранника, секретаря, менеджера, компаньона, парикмахера, пресс-агента...
Все мои нынешние путешествия - они для того, чтобы было, о чем писать. Я теперь могу писать только о том, что видел собственными глазами: слишком мой мозг забит чужой музыкой. Куда бы я ни приехал, местная фирма грамзаписи обязательно присылает мне аппаратуру и свои пластинки, да я ничего не слушаю. И если и пользуюсь магнитофоном, то только как записной книжкой. Я записываю: событие, человек, ситуация - и потом начинаю додумывать, докручивать песню. Но основа - событие, человек, ситуация - всегда реальна.
- А ты продумываешь заранее строй всего альбома?
- В общем-то, нет, все рождается в процессе работы. "Героев" мы писали с Эно и Фриппом, дурачились иногда просто, ну, и что-то там получилось... Каждый из моих альбомов рождается спонтанно, под влиянием обстоятельств - это всегда видно, можно даже определить, в каком городе я что писал. Не говоря уже о душевном состоянии. Сейчас я куда более уравновешен, чем, скажем, года два назад.
- Да, когда ты выпустил "Молодых американцев", ты был похож на отставного чемпиона.
Он ухмыльнулся:
- Знаешь, что такое лосанджелизм? Опасная штука, он заразил и меня...
Я сказал, что, по-моему, жить в Лос-Анджелесе - это как сниматься в фильме, который сам первый смотреть не пойдешь.
Но я никогда не жил там, я там только бывал. Я вообще нигде не живу. Мне никогда не хотелось купить землю, дом на ней и говорить себе - это мое, это мой дом. Если я заведу себе дом - я погиб, я не смогу написать ни строчки. Я человек без корней, и стоит их мне пустить где-то - снять квартиру на долгий срок, к примеру, - как я чувствую себя в мышеловке, и я убегаю. Я не хочу собственности. Я живу одним днем, и для меня это единственный вариант. Скажи, тебе "Низкое" и "Герои" в принципе понравились?
- Да.
- Так вот, когда я писал их, я выбирался из очередной мышеловки, которую сам себе и расставил. Я говорил себе: "Какого черта, что ты здесь делаешь? Ты что, родился для того, чтобы быть клоуном в Лос-Анджелесе? Беги! Все, что тебе надо, - это посмотреть на себя попристальней. Представь людей, которых ты не знаешь, места, в которых ты не бывал, и спроси себя: кому нужна вся та чушь, которую ты написал? Ты-то сам свои пластинки купишь?" И я удрал, я снял комнату в Западном Берлине - паршивую комнату, над автомастерской, в районе, где живут турки-гастарбайтеры...
[точный перевод: "Найди людей, которых ты не понимаешь и место, где ты не хочешь быть, и просто помести себя туда. Заставь себя самостоятельно покупать себе продукты... Именно это я и сделал. Я приобрёл квартиру над автомагазином в районе сильно заселённом турками и жил так некоторое время." - прим. nightspell]
- Слушай, ты читал Томаса Пинчона? Помнишь, как он описывает своего героя Герберта Стенсила: "Герберт Стенсил, как годовалые дети и самодержцы, всегда говорил о себе в третьем лице. Это помогало "Стенсилу" казаться единственной личностью среди толпы человеческих тождеств. Он называл это "насильственным обретением личности" - это, несомненно, не то же самое, что "смотреть на мир другими глазами"; к примеру, он носил одежду, которая Стенсилу - без кавычек - совершенно не нравилась бы; он ел пищу, от которой урожденного Стенсила стошнило бы; он жил в неизвестных ранее городах, ходил в бары и кафе нестенсиловского типа - и зачем? Все для того, чтобы держать "Стенсила" на отведенном ему месте - в третьем лице".
- Какие мы начитанные! - усмехнулся он, но мне показалось- одобрительно. - Я хорошо понимаю этого человека, я понимаю, почему он это все делает. Но мне уже малоинтересны развлечения такого рода. Я перерос их. Мне поэтому и нынешний панк-рок не нравится. Все эти детишки с таким ликованием влезли в панк-котел - вместо того, чтобы, наоборот, избегать каких-либо границ. Никто из них не пробует бороться: они не говорят:
"Мы - это мы". Они говорят: "Мы - это панк", и таким образом связывают себя и свои возможности. А это стыдно. По сути, люди гораздо более заинтересованы в самих новшествах, чем в том, почему эти новшества рождаются...
- Ты имеешь в виду технико-помешанных?
- Не только. Когда мы были молоды - помнишь, как мы радовались всему новому - и в технике, и в музыке, и в жизни? Все хотелось попробовать, казалось, что каждое новое - вот она, истина, конечный пункт. Но эти пункты менялись, и только, отстав в гонке за новым, начинаешь понимать, что вся эта погоня - чепуха. Когда ты отстаешь, останавливаешься - начинаешь понимать, что обогнал: потому что если ты делаешь что-то настоящее - время и успех обязательно совершат круг и вернутся к тебе.
[ничего похожего на весь этот последний абзац в тексте оригинала я не нашла; про технический прогресс он говорит, что приветствует его, но техника меняется быстрее, чем мы успеваем понять, как она устроена и таким образом люди лишены возможности досконально знать то, что их окружает - прим. nightspell]
* * *
И время нашего разговора завершило свой круг, а я еще так много хочу у него спросить. Я бы спросил его: о работе над фильмом "Человек, который упал на Землю", о том, как дружба превращается в кровную вражду и снова в дружбу, и о том - какая связь между Дэвидом Боуи, которого я вижу перед собой, и тем человеком, который не появлялся в свете без придворных шутов, лакеев, слуг... Обо всем этом я когда-нибудь с ним поговорю. Я скажу ему, что иногда я люблю его работы, иногда терпеть не могу, иногда понимаю, иногда нет, но я всегда с нетерпением жду его новых пластинок. Дэвид Боуи, последняя суперзвезда моей молодости, я не хочу, чтобы ты подводил меня так, как подвели остальные.
Source: http://erectrofon.gay.ru/artists/bowie/text5.htm | |
Category: 1976 – 1979 | Added by: nightspell (23.12.2010) | |
Views: 2017 |
Total comments: 0 | |
Only registered users can add comments. [ Registration | Login ]
© Копирование любых пресс-материалов сайта разрешается только в частных, некоммерческих целях, при обязательном условии указания источника и автора перевода.
INDEX
LINKS & REFERENCES
DAVID BOWIE. com
BOWIE WONDERWORLD
David Bowie Is
davidbowienews.com
thinwhiteduke.net
Illustrated DB Discography
BOWIE GOLDEN YEARS
BASSMAN'S DAVID BOWIE PAGE
TEENAGE WILDLIFE
ZIGGY STARDUST COMPANION
THE YEAR OF THE DIAMOND DOGS
BOWIE DOWNUNDER
HELDEN
BOWIE STATION
Wikipedia
MANOFMUSIC
IconicLicensing
MorrisonHotel Gallery
BlenderGallery
Artsy
SnapGalleries
Analogue Gallery
Rockarchive
Rock Paper Photo
IconicPix Music Archive
PhotoShelter
GettyImages
RexFeatures
APA-PictureDesk
TT Nyhetsbyran
News Licensing
TopFoto
Imago-Images
ProfiMedia
MirrorPix
fanpop
pinterest
BOWIE WONDERWORLD
David Bowie Is
davidbowienews.com
thinwhiteduke.net
Illustrated DB Discography
BOWIE GOLDEN YEARS
BASSMAN'S DAVID BOWIE PAGE
TEENAGE WILDLIFE
ZIGGY STARDUST COMPANION
THE YEAR OF THE DIAMOND DOGS
BOWIE DOWNUNDER
HELDEN
BOWIE STATION
Wikipedia
MANOFMUSIC
IconicLicensing
MorrisonHotel Gallery
BlenderGallery
Artsy
SnapGalleries
Analogue Gallery
Rockarchive
Rock Paper Photo
IconicPix Music Archive
PhotoShelter
GettyImages
RexFeatures
APA-PictureDesk
TT Nyhetsbyran
News Licensing
TopFoto
Imago-Images
ProfiMedia
MirrorPix
fanpop