- Какие у тебя еще интересы, кроме музыки?

- Люди. Архитектура. И живопись – я был художником по рекламе шесть лет назад. Только один год.

 

- Каков лучший совет, который ты когда-либо получал?

- Попытайся сделать каждый момент своей жизни самым счастливым, а если не получается, попытайся понять, почему. Мне сказал это один мой тибетский друг, Чими Йунгдонг Римпоче.

 

- Почему его совет показался тебе таким важным?

- Потому что я достиг переломного пункта в своей жизни. В то время я был ужасно серьезным буддистом. Еще месяц, и я бы стал буддийским монахом. Я жил в их монастыре и проходил все их экзамены, тем не менее меня не покидало чувство, что это мне не подходит.

 

- Ты все еще считаешь себя буддистом?

- Нет, хотя множество его основных идей остались со мной. Но я не думаю, что Западу подходит буддизм в его восточной форме.

 

- Что в первую очередь привлекло тебя в буддизме?

- Я очень заинтересовался Тибетом, еще когда учился в школе и писал о нем сочинение. Меня заинтересовала эта страна, и я начал читать о ее истории и религии.

Думаю, я по-прежнему хочу поехать туда, но с тех пор, как там коммунисты, туда стало невозможно проникнуть.

 

- Как тебе удалось отделаться от всего этого? 

- Я внезапно понял, насколько близко я подошел: еще месяц, и моя голова будет обрита. И я решил, что, раз я вовсе не счастлив, то лучше уж мне покончить с этим раз и навсегда. И я исчез на год. Никто не знал, где я нахожусь.

На самом деле, я присоединился к труппе мимов Линдсея Кемпа (Линдсей Кемп Майм Компани). Я провел с ними год и понял, благодаря Линдсею то, что люди для меня гораздо важнее идей.

 

- Ты сохранил этот интерес к театру?

- Вместе с парой других людей я создал в Бекенгэме Арт-Лабораторию, которая до сих пор преуспевает. Она размещается там в одном из пабов. Сейчас у нас в ней участвует около 600 человек – все они развивают свои собственные идеи в живописи, поэзии, музыке, мимике, сочинительстве.

Мы сделали замечательное кукольное шоу с куклами высотой в 7 футов (2,1 м), и в настоящий момент я пытаюсь пробить для него сериал на телевидении.

 

- Ты суеверен?

- Я никогда не насвистываю в гримерках театров, потому что тебе велят этого не делать, как только ты начинаешь иметь дело с театром, но это, в основном, привычка. Я не суеверен в этом и ни в чем другом.

 

- Кто повлиял на тебя больше всех?

- Мой брат Терри. Он на 7 лет старше меня [sic], мне сейчас 22, а ему – 29. [На самом деле Терри было в то время 32. Он родился 5 ноября 1937 года и старше Дэвида почти на 10 лет. – прим. перев.] Он очень увлекался джазом, когда я был в самом впечатлительном возрасте, и это приобщило меня к джазу.

Терри был очень богемным. Он познакомил меня с работами писателей, которые очень много значили для него – вроде Джэка Керуака и Аллена Гинзберга. Все это привело меня к сочинению песен.

 

- Ты по-прежнему пишешь свой собственный материал?

- Я всегда писал все песни сам. У меня уже издано их 137, и мой послдедний LP – целиком мой собственный. Я уже записал один несколько лет назад – тогда я стал первым певцом, выпустившим альбом раньше сингла.

Мой сценический акт состоит целиком и полностью из моего собственного материала, не считая одной-двух песен, которые я очень люблю – „Port of Amsterdam" Жака Бреля и „Buzz the Fuzz" Биффа Роуза.

 

- Твои фэны ожидают именно этого, когда приходят взглянуть на тебя? 

- Думаю, большинство их слегка ошеломлены, но они сидят и слушают. Я всегда получаю чудесные письма от людей, говорящих, что им нравится то, что я делаю.

 

- Твой самый постыдный момент?

- Как-то, когда я пел с группой под зназванием The Buzz, 5 – 6 лет назад. Я забыл слова трех песен подряд. Это было ужасно.

 

- Тебя когда-нибудь удивляла реакция фэнов?

- Я постоянно ей удивляюсь. Я никогда в жизни не поверил бы, что люди будут вопить при моем появлении. Я очень подозрительно к этому отношусь.

Первый раз это произошло как-то вечером в Перте [Perth]. Я пел номер под названием „Wild Eyed Boy from Freecloud". И вдруг я услыхал 3 – 4 вопля откуда-то из уголка театра!

Теперь я постоянно получаю подарки – странные большеглазые игрушки и смешные любовные записочки.

 

- Предмет, которым ты дорожишь больше всего?

- Нет такого предмета, с которым бы я не мог с легкостью расстаться. Я никогда не придавал слишком большого значения материальным вещам.

 

- Ты собираешься остаться в поп-музыке надолго?

- Я не знаю. Я никогда не планирую ничего наперед, и я очень переменчив. Я всегда меняю свое мнение. Если я решу, что другое искусство [media] значит для меня больше, я перейду к нему. 

Я никак не ожидал, что „Space Oddity" будет иметь такой успех. Все это слегка ошарашило меня. Не могу сказать вам, чем я буду заниматься в это время через год, но в настоящий момент я вполне доволен.